Просматривая в архиве фильтрационные дела земляков-гастарбайтеров, то есть тех, кто был насильно вывезен во время Второй мировой войны в Германию, заметила, что в деле на каждого человека есть справка-характеристика из сельского совета, в котором, кроме данных о дате рождения и насильственного вывоза, указывается и социальное происхождение человека, состав семьи и род занятий до момента вывоза ее на принудительные работы.

Елена Грама еще с одним из остов

Кроме регистрационного листа, который заполнялся на каждого, кто проходил регистрацию в фильтрационном лагере после освобождения, с указанием национальности, образования, специальности, последнего места жительства и места проживания родственников и адреса, куда направляется человек после проверки, если повезет, то можно найти и документ , удостоверяющий личность остарбайтера с фотографией.

Если дело на вашего родственника не сохранилось в архиве, но вы знаете, что с ним был вывезен на принудительные работы еще кто-то из земляков, стоит также пересмотреть и их дела. Бывали случаи, когда земляки работали вместе на заводе, на шахте или на ферме и в процессе опроса упоминали и их, указывая фамилию, имя и отчество, а в альбомах их детей и сейчас можно найти даже совместные снимки того времени.

Конечно же, в фильтрационных делах содержатся скупые биографические данные. На самом деле то, что пережила эти люди, которых немцы называли остарбайтерами, то есть работниками с востока, или сокращенно остами, они не всегда рассказывали даже родным и думаю, многие эту тайну унес с собой. Одной из причин этого является то, что когда сотни тысяч остов вернулись на родину, их встречали с подозрением, считая чуть ли не предателями.

Олена Грама ще з одним з остів

Мне посчастливилось знать одну из таких женщин Елену Серафимовну Граму, жительницу с.Огиевка Ружинского района Житомирской области, которая рассказала, когда в селе шла облава на предстоящих остарбайтеров, местный полицейский, толкнув прикладом ее в плечи, воскликнул: «Можно забирать». А девушке на тот момент было всего пятнадцать. Тогда, в феврале 1943 их загрузили сразу в вагоны на соседней станции Зарудинцы, как это обычно делалось, а отправили на сборный пункт в пгт Ружин, где заперли в каком-то доме, выставив охранниками полицейских.

Среди задержанных испуганная и растерянная девушка разглядела знакомое лицо односельчанки Марии Григорьевны Главацкой 1892 года, которую, как и Елену, арестовали в тот же день, намного старшую по возрасту, хотя вывозили тогда в основном лиц трудоспособного возраста 1923-1925 г.р. Елена обрадовалась, как будто увидела родную маму. Договорились держаться вместе, поэтому девушка побоялась откликнуться даже на неоднократное обращение полицейского, который, как выяснилось потом, по просьбе испуганной матери Елены и за полученную взятку, которую смогла собрать женщина в те тяжелые времена и пешком добралась до Ружину, чтобы спасти дочь, зашел в помещение, где сидели арестованные и несколько раз воскликнул ее фамилию.

Обратная сторона открытки, присланной Еленой из неволи (фото из архива дочери О.Грамы)

На это имя, схитровав, откликнулась другая отчаянная девушка, которую полицейский по ошибке и отпустил. Так 15-летняя Елена попала в немецкий город Вассенбург (Вассербург), где ее взяла на работу Мария Штеккель, которая держала небольшой отель. Девушка ежедневно вставала в 4 часа утра по звонку большого будильника, который хозяйка приводила каждый вечер специально для нее и бралась за работу. Помогала на кухне, чистила картошку, наводила порядок в комнатах, выполняла множество другой ежедневной работы. Уставала очень, но надо отдать должное Марии Штеккель, которая относилась к девушке по-человечески и даже помогала отправить домой в Огиевку открытку с портретом Гитлера на почтовой марке, как было принято в те грозные военные годы.

Лена не голодала, ее не ругали, если девушка в погребе брала себе что-то из фруктов, а также один раз в неделю, в воскресенье, она имела выходной. Об этом выходном — отдельный разговор. Именно в этот день девушка готовила передачу: шелуха от картофеля, фрукты — все, что могла собрать за неделю и несла в лагерь пленным, за что те ей у сетки в благодарность устилали травой дорожку. Когда Елена Серафимовна рассказывала мне об этом, то и сама удивлялась своей храбрости, говорила, что, видимо, смелости тогда ей добавляли молодость, тоска по родным.

Книга, которая свидетельствовала особу Михаила Герука (из архива его дочери)

Когда в 1945 после освобождения и после фильтрационного лагеря им объявили, что они свободны, казалось, были бы крылья, летела бы домой. Доехала до Казатина, а дальше нужно добраться до станции Зарудинцы. Средств на билет не было, но незнакомая женщина, увидев, как девушка стоит и плачет, купила ей билет. Не помня точно, какая станция Зарудинцы на вид, она вышла у железнодорожного переезда соседней Голубовки и не шла, а бежала домой через поля, несмотря на голод и усталость.

Бывали случаи, когда земляки попадали на работу вместе. Просматривая семейный альбом дочери еще одного бывшего остарбайтера с Огиевки Михаила Михайловича Герука, который был вывезен в Германию в 1942 году и работал, по словам дочери Любови Михайловны, в бауэра, немецкого фермера на поле, увидела снимок молодой пары с подписью: «Дарю тебе свое фото на вечную память во время пребывания в Германии. Гаврилюк Дмитрий и Гирус Таня».

Анкета остарбайтера

Оказалось, односельчанин Дмитрий Иванович Гаврилюк, как и Михаил Михайлович, тоже был вывезен насильно в Германию в 1942 году, они работали в соседних селах, на расстоянии около двух километров и даже изредка могли встретиться, пообщаться, спросив предварительно разрешения у полицейских, которые были приставлены следить за остами.

Дмитрий Иванович познакомился в Германии с девушкой Таней из Запорожской области, с которой женился, вернувшись в родное село. Детей у них не было, поэтому живя в Огиевке на соседней улице, как вспоминает сейчас Любовь Михайловна, они часто приходили к ним в гости, бывало, говорили и время пребывания в Германии, всегда ассоциировалась у них с постоянным чувством голода. Мужчины вспоминали, как пришивали потайные карманы в пиджаках, чтобы украсть на поле картофелину или брюкву, чтобы сварить ночью.

Д.И.Гаврилюк с будущей женой

Подпись этой же фотографии на обратной стороне

А еще отец рассказывал, как упросил то своего хозяина навестить в соседнем селе еще одного односельчанина Адама Карловича Корженивського и как хозяин согласился, прихватив его с собой, когда ехал в город, потому что это был 1944 и отношение к остарбайтеров стало несколько теплее. Михаил Герук увидел худого и изможденного, как тень, земляка, а когда тот упал на колени и попросил его спасти, Михаил Михайлович понял, что хоть он и сам раб, но должен что-то придумать. Переживал это тяжело, обдумывал, как найти выход, хотя ему и самому жилось очень трудно, голодно, но все же несколько лучше. А потом, выбрав момент, когда хозяин был в настроении во время одного из праздников, Михаил Герук упросил его забрать односельчанина к себе, и тот согласился и для этого даже задобрил полицейского, охранявшего остов. Так Адам Карлович выжил, вернулся на родину и тоже, по словам Любови Михайловны, всю жизнь дружил с ее отцом.

Виталий Заяц, Потсдам, 1945 год

Дмитрий Иванович Гаврилюк, о котором шла речь ранее, всю жизнь работал в колхозе механизатором, играл в сельском духовом оркестре на барабане. Вообще в Огиевке всегда существовал сельский духовой оркестр, без которого не обходился ни один праздник в селе. Играл по приказу немцев такой оркестр и в 1943 году, когда грузили пойманных во время облавы в селах Ружинского района людей на станции Зарудинцы, а потом … загрузили и самих оркестрантов. Среди них были и огиивчанин Дмитрий Ларионович Архипчук, 1922 г.р. и Виталий Андреевич Заяц, 1923 г.р. Дмитрий Ларионович работал на шахте по добыче руды в пгт. Гетштат и в том же 1943 был арестован за кражу свеклы на поле, отсидел в лагере и вернулся снова к бауэра и даже после освобождения еще некоторое время играл в Германии в оркестре, сопровождая возвращение вчерашних остарбайтеров на родину.

Не менее тяжелой была и работа у Виталия Андреевича, фильтрационная дело которого в архиве не сохранилась, но по словам его сына, известного в г.. Житомире врача, ортопеда-травматолога Бориса Витальевича Зайца знаю, что он тоже работал на шахте, а после освобождения его оставили служить в красной армии, где он играл в оркестре, и в семье хранят фотографии отца тех времен с подписью м.Потсдам, 1946 год.

Справка на Д.Л.Архипчука из сельского совета

Еще один огиевчанин, оркестрант Андрей Федосеевич Мельник попал в Германию в феврале 1943 года. С его фильтрационного дела узнаю, что он работал разнорабочим на заводе м. Етштет, в 1944 он тоже отбыл наказание в тюрьме за то, что украл что-то из еды. То ли для предостережения, или для устрашения других немцы прислали в деревню его матери снимок из лагеря с табличкой на груди. Тоскующая женщина не могла смотреть на то снимок сына, поэтому сожгла его в печи и длительное время, до возвращения сына из Германии, не могла даже слышать музыку в селе, одевала на себя кожух и пряталась в погребе, спасаясь от звуков деревенского оркестра, потому что сын тоже до войны играл в нем.

К счастью, ее сын, как и все перечисленные оркестранты, вернулся в родное село Огиевка, а некоторые даже привез оттуда музыкальные инструменты. Несмотря на вечную сельскую занятость, они возобновили репетиции и еще много лет под их музыку село женилось и провожало в последний путь своих земляков. Кларнет отца Дмитрия Ивановича Архипчука до сих пор хранит его дочь Екатерина, как и снимок тех далеких времен.

Д.Л.Архипчук во втором ряду крайний справа, сентябрь 1945 года, Германия

©Тамара Архипчук

 

 

P.S. Статью подготовлено специально для Пращур.укр. Если Вы заинтересованы в исследовании своих семейных корней, хотите создать генеалогическое древо, найти документы о происхождении для Карты Поляка — обращайтесь к нам. Мы поможем!