Достойной внимания исследователей-генеалогов и всех исследующих родословную, особенно из Волыни, должна стать новая книга Наталии Билоус, кандидатки исторических наук, исследовательницы Института истории Украины НАН. С ее книгой «В шаге от Вечности. Жители городов Волыни в свете тестаментов конца XVI-XVII веков» мне удалось познакомиться во время недавней научной конференции в Олыке на Волыни. Интерес к книге вызвал тот факт, что в ней собрано 70 тестаментов (завещаний) из Олиыки.

Фото: Татьяна Яцечко-Блаженко и Наталья Билоус. Фотограф Леонид Максимов

После прочтения книги было решено записать интервью с исследовательницей. Разговор получился чрезвычайно информативный, если остались вопросы или дополнения, ждем ваши комментарии внизу страницы.

— Наталья, расскажите нашим читателям, из каких населенных пунктов Волыни вам удалось отыскать больше всего тестаментов (завещаний)?

Лидером по количеству тестаментов была Олыка, где благодаря содействию ординатов Радзивиллов была хорошо отлажена работа городской канцелярии. Сохранилось 80 тестаментов оличан, 70 опубликовано в моей книге. Эти тексты наиболее интересны по содержанию, потому что содержат подробности из жизни, диалоги между тестатором и потомками, нескрытые эмоции.

Второе место в количественном соотношении принадлежит завещаниям жителей Дубна. В 13 книгах (ЦГИАК Украины, фонд 33 «Магистрат г. Дубно») за указанный период вписаны только 24 текста, еще 5 текстов нашла в дубенской книге, хранящейся в историческом архиве Минска. 12 книг Ковеля (ЦГИАК Украины, фонд 35 «Магистрат г. Ковель») за определенный период содержат всего 20 тестаментов. Также несколько текстов жителей этого города удалось найти во владимирских городских книгах (ЦГИАК Украины, ф. 28).

Во Львовской национальной научной библиотеке им. В. Стефаника в коллекции Радзиминских хранится единственная городская книга г. Ровно (ф. 91, дело 44. Книга городского совета г. Ровно, т. 2, 1691-1699), которая содержит 25 тестаментов горожан.

Хуже оказалось состояние сохранения тестаментов других городов и городских ячеек Волыни. До наших времен дошла только одна городская книга Луцка за 1638-1640 гг. (ЦГИАК Украины, ф. 23 «Магистрат г. Луцк», оп. 1, дело 1), где вписано всего три акта последней воли жителей города. Еще несколько текстов лучан найдены в городских книгах и один оригинал 1674 г. в церковном архиве Стритенской церкви в Олыке. Совершенно не хватает городских книг за XVI–XVII вв. других уездных городов Волыни – Кременца и Владимира. Некоторые тестаменты жителей этих городов попали в городские и земские книги.

 

— Какие интересные находки удалось найти в польских собраниях?

В Научной библиотеке Польской Академии Наук в Кракове (Biblioteka PAU i PAN w Krakowie, rkps 262) хранится книга частного городка Козлин за 1608-1610 гг. 

Длительные поиски в фондах других городских организаций Волыни не дали ожидаемых результатов: найдены только три тестамента в двух городских книгах Миляновичей 1650, 1694 г. и один из Вижвы 1638 г. Другие книги этих фондов не содержат подобных текстов. В единичные книги таких городков как Берестечко и Ратное не вписано ни одного тестамента, хотя в нескольких актах описываются судебные споры вокруг наследства после смерти тестаторов и записаны упоминания о заключенных там тестаментах. Два акта последней воли вписаны в книгу Заславля 1572 г., хранящуюся в Краковском архиве.

До настоящего времени дошли немногочисленные тестаменты, заключенные в Новом Тучине, Клеване, Соколе, Турийске, Маначине, Райгороде и других городках, а также в селах Белые Берега, Волица Порская, Ратчин, откуда происходили тестаторы волынских городов.

Важную роль в процедуре тестаментирования играли городские власти. Правовая норма предусматривала, что акт последней воли должен заключаться в доме готовившегося к смерти лица, однако обязательно в присутствии городских чиновников и свидетелей. Другим местом возникновения завещания могла быть ратуша, где его свидетельствовали перед городским судом и вписывались в правительственные книги.

— Было бы интересно узнать, кому когда-то чаще всего завещали имущество, были ли какие-то традиции?

— Наследство, которое накапливалось в течение жизни, должно быть надлежаще распределено между членами семьи или записано на благотворительные цели. Завещали имущество не согласно традициям, а в соответствии с правовыми нормами, прописанными в Литовских уставах и правовых сборниках магдебургского права авторства Бартоломея Гроицкого.

Чаще всего завещали брачному партнеру или партнерше. Исследователи отмечают, что высказывания чувств благодарности, любви или прощения были важной составляющей тестамента в соответствии с руководством «доброго умирания» (ars bene moriendi). Обычно описания отношений между брачными партнерами сводились к формулам типа «благодарности за вежливо прожитые годы». Однако стандартизированные фразы могли скрывать подлинные чувства, подкреплявшиеся реальными дарами недвижимости или драгоценных вещей. В некоторых женских тестаментах формульная часть несколько расширяется, в частности, тестаторки более внимательны к деталям. Они тщательно фиксируют знаки благотворительности своих брачных партнеров, вспоминают о детях и внуках.

 

– Возможно можете привести пример?

— Так поступила олицкая мещанка София Куновская, вспомнив все состояние, которое ей оставил каждый из четырех мужчин «złaski swej szczodrobliwej». Особенно благодарна она была последнему мужу Криштофу Куновскому, который заботился о ней во время болезни. Главными наследниками и экзекуторами женских актов последней воли были, как правило, мужчины тестаторок. Если жена передавала эти функции кому-то другому, это свидетельствовало о том, что она не доверяла мужу.

Впрочем, далеко не у всех женщин-тестаторок был счастливый семейный опыт. Сохранились три тестамента, похожие на своеобразную исповедь женщин, переполненных ненавистью к своим мужчинам, которые испортили им жизнь, потому что издевались над ними физически и морально, пропивали имущество. В этих случаях женщины лишили имущества мужчин: те, у кого были дети, оставили все детям, а одна бездетная тестаторша отписала все имущество двум луцким церквям.

Вдовы сосредотачивались на том, чтобы максимально обеспечить своих детей и внуков. Женщины чаще мужчин вспоминали поименно своих потомков и употребляли ласковые слова относительно них.

Фото: Обложка книги «В шаге от Вечности. Жители городов Волыни в свете тестаментов конца XVI-XVII веков», авторства Натальи Белоус

Среди наследников иногда были представители более младшего поколения – внуки и правнуки, которые для тестаторов были надеждой на продолжение рода, сохранение памяти о себе последующими поколениями, а с другой стороны, самые молодые нуждались в особой опеке и заботе. Такие записи в пользу внуков были фактически дарами для их детей с той разницей, что дети тестаторов не могли их имущество продать или передать в залог до получения совершеннолетия внуками.

Не забывали волынские тестаторы и о своих близких родственниках и приятелях. Некоторые из них часть вещей записывали своим сестрам и братьям или их потомкам – своим племянникам. Чаще это были домашний скот, одежда, постельные принадлежности, посуда, или какие-то мельчайшие вещи. Записи зависели не только от уровня богатства, но и от отношений в семье. Щедрыми на такие подарки были одинокие или бездетные мещанки и вдовы, готовые помочь и одарить представителей младшего поколения своих родственников, иногда беднее себя.

— Завещали состояние кому-то, кроме родственников?

– многочисленными были записи в пользу домашней челяди и слуг. Наемные рабочие, или прислуга, челядь, домашняя служба (кухарки, парубки, кормящие мамки, извозчики и др.), ученики и подмастерья (служили в домах ремесленников-мастеров) принадлежали к беднейшей категории городского населения. Как правило, они работали за скромные жилье, питание, одежду и невысокое денежное вознаграждение, на которое могли надеяться раз в год. Часто это вознаграждение хозяева выплачивали с многолетним опозданием. Однако в таких случаях на хозяев ложилось моральное обязательство заботиться о них при болезни или старости. Иногда они становились частью «большой семьи» и могли рассчитывать на опеку хозяев, которые в знак благодарности за многолетнюю службу завещали им какие-то вещи – одежду, обувь, домашний скот или деньги.

— Кому завещали свое состояние бездетные или вдовцы?

— Нередко бездетные вдовцы и вдовы завещали все имущество церкви/костелу, госпиталям, то есть на благотворительные цели.

– За что могли лишить наследства?

Тестаменты демонстрируют попытки родителей дисциплинировать взрослых потомков за разные проступки из-за угрозы лишения наследства. Случалось, что угрозы реализовывались, а непослушания либо теряли право на родительское имущество, либо получали значительно меньшую часть, чем могли надеяться. Основанием для лишения наследства был отказ детей ухаживать за родителями во время болезни или в старости, однако случались и другие причины (гнев родителей из-за несоответствующего поведения детей, расточительности, кражи, безделья и т.д.). Таким образом тестамент становился своего рода орудием влияния и контроля над близкими завещателями и инструментом, регулировавшим отношения родителей и детей. Перспектива быть лишенным имущества волеизъявлением тестатора должна была заранее дисциплинировать потомков и влияла на характер отношений в семье.

В волынских городах случались единичные случаи, когда родители лишали имущества кого-то из своих детей. Так, дубенская мещанка Екатерина Хвалькевичева завещала трем сыновьям половину дома, фольварк, пляц и волоку поля, отметив, что ее дочь не имела права до это наследство, ведь разгневала мать (каким образом – неизвестно).

— Возможно, есть какие-нибудь интересные примеры?

— Еще одним таким красноречивым примером являются отношения в семье владимирского войта-шляхтича Стефана Вышпольского, избавившего наследия старшего сына от первого брака Николая. Несмотря на то, что отец финансировал обучение сына и несколько поправок в армию, тот вел себя дерзко, нанес ему значительный материальный ущерб (речь идет о потере полесских владений) и вообще не хотел прислушиваться к его воле. Тестатор даже угрожал сыну наказанием на Страшном суде, если он причинит несправедливость его жене и малым детям от второго брака (12 XII 1683).

— Какое «самое щедрое» завещание вам удалось найти?

— Наибольшее состояние своим детям — сыну Максимилиану и дочери Агнешке, замужем за Мартыном Чешковским, — отписала олицкая мещанка Марианна Слоньчина, оставив им имущество по мужу и свое имущество на общую сумму 10 тысяч злотых польских, а также домашний скот.

Фото: Наталья Белоус. С приватного архива.

— Наталья, расскажите, сколько раз при жизни люди когда-то переписывали завещания, почему они это делали?

— Как правило, завещание оформлялось один раз, потому что это стоило определенных денег и рядовой житель не мог себе позволить это несколько раз. Иногда случались случаи корректировки актов последней воли, внесения поправок и приложений к первоначальной версии первого завещания или заключения второго. Правки могли вноситься, скажем, в том случае, если тестатор терял доверие к одному из своих наследников, или изменялось его имущественное положение. Обычно это случалось, когда акт совершался за несколько лет до смерти тестатора.

— Могли ли тестамент отменить и почему?

— Случаи отмены тестаментов случались обычно тогда, когда болезнь, побудившая к приготовлению этого акта, оказывалась несмертельной. Выздоровев завещатель мог отменить свою последнюю волю.

– Возможно, встречали такие случаи, связанные с волынянами?

– Так поступила, например, олицкая мещанка Федора Моисеиха. Во время болезни она 21 января 1644 заключила завещание, но когда поправилась в мае того же года, отменила его. Красноречивым примером может служить случай дубенского войта Стефана Молевского, который заключил свой тестамент во время болезни 20 октября 1698, однако 23 марта 1701 отменил его в ратуше перед городским правительством, которое собралось в полном составе. Войт разорвал его на глазах у городских чиновников: «…Przy których wobec wszytkich testament kasuję, anihiluje и niszczy, i poszarpał, w oczach wszystkiego urzędu. А от той przyczyny, что mi Pan Bóg przedłużył żywota, póki wola jego święta».

– В каком возрасте когда-то составляли завещание, была ли какая-то тенденция?

— Тестаменты составляли в любом возрасте, когда чувствовали приближение смерти и желание упорядочить все дела при жизни, особенно рассчитаться с долгами, чтобы не перекладывать это бремя на наследников, поскольку долги могли тяготить душу умершего в загробном мире. Если умирал преждевременно отец малолетних детей, то он пытался назначить 2-3 опекунов своим детям из числа городских чиновников и ближайших родственников. Обычно больше всего завещаний заключали в преклонном возрасте, когда были взрослые дети.

Изредка в тестаментах указывался возраст завещателя и болезнь, составлявшая причину смерти.

— Может, есть какие-то интересные реальные истории?

— Такие жизненные подробности оставила жительница Луцка – шляхтычка Екатерина из Фальковских, которая дважды была замужем: впервые за Самойлом Щеневским, второй раз – Александром Закрынецким. Тестаторка указывает подробно на свой возраст – 36 лет и старшего сына Яна – 14 лет от первого брака. Первый мужчина был «тиранским способом забит», а со вторым она прожила всего три года «в согласии малженской» (из чего можно заключить, что она впервые вышла замуж в возрасте 18 лет), но ее постигла тяжелая болезнь, привязала к кровати и парализовала ноги: «…z woli i przejżenia najwyszszego pana и Stworzyciela mego słabością zdrowia nog nawiedziona от kilku miesięcy z łożka prawie nie wstaiąc przy zupełnym jednak zdrowie Не надеясь на выздоровление, через несколько месяцев болезни, она заключила тестамент (2 VI 1689). Жалуясь на свою бедность и отсутствие денег на погребение, она тем не менее просила мужа похоронить ее тело в Луцке при доминиканском костеле, или на кладбище бернардинского монастыря, под тропинкой или под костельным порогом, что указывало на высокую набожность женщины. Несколько месяцев спустя она умерла, 26 октября ее завещание было вписано в луцкую городскую книгу.

— Что интересного современные читатели могут узнать для себя в вашей книге?

— Тестаменты – это краткий срез важнейшего, что помнил человек о своей жизни в пороговой ситуации и чем хотел поделиться с близкими, это попытка упорядочить то, что вышло из-под контроля или могло выйти после смерти завещателя, это наставления детям от родителей на будущее, это слова благодарности и прощания. Чувства тестаторов не очень проявлялись в красивых словах, ведь над людьми, участвовавшими в действии заключения акта, тяготел формуляр. Даже если последние предписания были обрамлены эмоциями, писарь аккуратно заключал его в привычные клише. Обычно эмоции людей – по коротким строкам имущественных распоряжений, по преференциям к одним членам семьи или уменьшению наследственной доли других, или лишению имущества, а значит любви-«милости», кого-то из близких. Однако в редких случаях чувства тестаторов прорываются через узкие рамки формуляра документа, предлагая исследователю редкие следы внутреннего мира человека прошлого.

В общем, акты последней воли жителей городов Волыни раннемодерного времени содержат разностороннюю информацию о функционировании раннемодерного общества. Здесь и разнообразие проблем, с которыми имел дело тогдашний человек в своей повседневной жизни, и правовое регулирование многих сторон сожительства жителей волынских городов. Ведь тестамент был важным актом, узаконивающим ряд социальных и имущественных отношений в кругу семьи и частично вне его.

Думаю, современному читателю интереснее может быть история повседневной жизни: отношения тестаторов с брачными партнерами, детьми и дальнейшими наследниками, в книге речь идет о факторах, которые скрепляли семью и порождавших конфликты между близкими людьми (3 раздел).

Кого-то могут заинтересовать такие вопросы как религиозная и фунеральная культура, отношение людей к смерти и погребению, религиозное благочестие и благотворительность (4 глава). Завещание является важным источником для исследования религиозности горожан, отношения их к жизни и завещаниям.

— Завещание связано с подготовкой человека к смерти и погребению? Можете рассказать больше об отношении к этим жизненным процессам тогдашних волынян?

— смерть всегда была частью повседневной жизни человека; она представала большой угрозой во времена голода, эпидемий, войн. На способ трактовки смерти влияли сложные многофакторные процессы, определяя свойственный каждой эпохе «стиль умирания». Прощание с жизнью сопровождали церемонии, ритуалы и жесты. Тестаторы, находясь на пороге жизни и смерти, часто переживали чувство вины, страх перед Судом Божьим и Божьей карой. Как отметила Анна Заремская, «оформляя тестамент, его автор переосмысливал прежнюю жизнь, прилагал усилия к описанию своего мира», и таким образом словно перебрасывал мостик к Вечности.

Погребение в раннемодерном городе было явлением многомерным – это было событие религиозного, правового, социального и имущественного характера, которое возводило вместе разных людей и разные среды. Члены семьи умершего, их родственники и приятели, соседи, духовные лица (исповедники и священники, отпевавшие тело), ​​представители городского правительства, цеха или братства, музыканты, нищие, женщины-плакальщицы на время превращались в одно коллективное тело, проникнутое трауром. Погребальные церемонии в Речи Посполитой являлись театрализованным зрелищем, сценарий которого был подробно прописан в своеобразных учебниках «доброго умирания». Все без исключения тестаторы в преддверии смерти вспоминали о спасении души, пытаясь наверстать то, чего не совершили при жизни, или смягчить возможные досадные последствия неподходящих для доброго христианина поступков. Благотворительность, пожертвования (алмужная), дарственные для монастырей, церквей, религиозных братств воспринимались как ступеньки к Спасению. Именно поэтому тестаментная запись, по мнению французского историка Жака ле Гоффа, уподоблялась «пропуску к небу».

— Удавалось ли кому-то найти информацию о предках в вашей книге, известно ли о таких случаях?

— О таких случаях мне неизвестно, но надеюсь, что кто-нибудь нашел. Генеалогические исследования в Украине ограничиваются преимущественно XVIII-XIX вв. До XVII редко кто уходит. Самые ранние волынские метрические книги, где есть записи генеалогического характера, сохранились преимущественно в XVIII веке.

– Спасибо за интересный разговор.

Разговаривала Татьяна Яцечко-Блаженко

P.S.

  Статтю підготовлено спеціально для Пращур.укр. Якщо ви зацікавлені в дослідженні своїх сімейних коренів, хочете створити генеалогічне дерево, знайти документи про походження для Карти Поляка – звертайтеся до нас. Ми допоможемо!